Неточные совпадения
— Какой ужасный город! В Москве все так просто… И — тепло. Охотный ряд, Художественный театр, Воробьевы горы… На Москву можно посмотреть издали, я не знаю, можно ли видеть Петербург с
высоты, позволяет ли он это? Такой плоский,
огромный, каменный… Знаешь — Стратонов сказал: «Мы, политики, хотим сделать деревянную Россию каменной».
Место для бивака было выбрано нельзя сказать чтобы удачное. Это была плоская седловина, поросшая густым лесом. В сторону от нее тянулся длинный отрог, оканчивающийся небольшой конической сопкой. По обеим сторонам седловины были густые заросли кедровника и еще какого-то кустарника с неопавшей сухой листвой. Мы нарочно зашли в самую чащу его, чтобы укрыться от ветра, и расположились у подножия
огромного кедра
высотой, вероятно, 20 м.
Ферро — астрономический пункт находится на мысе Орехова) представляет собой
огромный водоем глубиной до 12 м, обставленный со всех сторон гранитными горами
высотой в среднем около 230 м.
Вся царская фамилия молилась, около нее сенат, министры, а кругом на
огромном пространстве стояли густые массы гвардии, коленопреклоненные, без кивера, и тоже молились; пушки гремели с
высот Кремля.
Отношение между любовью эротической и любовью каритативной, между любовью восходящей, притяжением красоты и
высоты, и любовью нисходящей, притяжением страдания и горя в этом низинном мире, есть
огромная и трудная тема.
Клубок пыли исчез. Я повернулся к городу. Он лежал в своей лощине, тихий, сонный и… ненавистный. Над ним носилась та же легкая пелена из пыли, дыма и тумана, местами сверкали клочки заросшего пруда, и старый инвалид дремал в обычной позе, когда я проходил через заставу. Вдобавок, около пруда, на узкой деревянной кладочке, передо мной вдруг выросла
огромная фигура Степана Яковлевича, ставшего уже директором. Он посмотрел на меня с
высоты своего роста и сказал сурово...
Топот усиливается, как прилив, потом становится реже, проходит
огромный инспектор, Степан Яковлевич Рущевич, на дворе все стихает, только я все еще бегу по двору или вхожу в опустевшие коридоры с неприятным сознанием, что я уже опоздал и что Степан Яковлевич смотрит на меня тяжелым взглядом с
высоты своего
огромного роста.
В сентябре 1861 года город был поражен неожиданным событием. Утром на главной городской площади, у костела бернардинов, в пространстве, огражденном небольшим палисадником, публика, собравшаяся на базар, с удивлением увидела
огромный черный крест с траурно — белой каймой по углам, с гирляндой живых цветов и надписью: «В память поляков, замученных в Варшаве». Крест был
высотою около пяти аршин и стоял у самой полицейской будки.
«С
высоты соседних гор, — пишет Поляков, — Александровская долина кажется спертою, глухою и лесистою…
огромный хвойный лес покрывает значительные пространства на дне ее».
Сперва никто не понимал, что это, — не понимал даже и я, кому (к несчастью) было открыто больше, чем всем другим. Это было похоже на
огромный рой черных аэро: где-то в невероятной
высоте — еле заметные быстрые точки. Все ближе; сверху хриплые, гортанные капли — наконец, над головами у нас птицы. Острыми, черными, пронзительными, падающими треугольниками заполнили небо, бурей сбивало их вниз, они садились на купола, на крыши, на столбы, на балконы.
Очнулся — уже стоя перед Ним, и мне страшно поднять глаза: вижу только Его
огромные, чугунные руки — на коленях. Эти руки давили Его самого, подгибали колени. Он медленно шевелил пальцами. Лицо — где-то в тумане, вверху, и будто вот только потому, что голос Его доходил ко мне с такой
высоты, — он не гремел как гром, не оглушал меня, а все же был похож на обыкновенный человеческий голос.
Мысль этого момента напоминала свистнувший мимо уха камень: так все стало мне ясно, без точек и запятых. Я успел кинуться к памятнику и, разбросав цветы, взобраться по выступам цоколя на
высоту, где моя голова была выше колен «Бегущей». Внизу сбилась дико загремевшая толпа, я увидел направленные на меня револьверы и пустоту
огромного ящика, верх которого приходился теперь на уровне моих глаз.
Над ним, как раз над серединой, висела толстая бронзовая цепь, оканчивавшаяся
огромным крюком, на
высоте не больше полутора аршин над столом.
Лёжа на спине, мальчик смотрел в небо, не видя конца
высоте его. Грусть и дрёма овладевали им, какие-то неясные образы зарождались в его воображении. Казалось ему, что в небе, неуловимо глазу, плавает кто-то
огромный, прозрачно светлый, ласково греющий, добрый и строгий и что он, мальчик, вместе с дедом и всею землёй поднимается к нему туда, в бездонную высь, в голубое сиянье, в чистоту и свет… И сердце его сладко замирало в чувстве тихой радости.
Знаменитый Модест Иванович Писарев, лучший Несчастливцев, и Ананий Яковлев, игравший вместе со своей первой женой П. А. Стрепетовой «Горькую судьбину», подняли пьесу на такую
высоту, какой она не достигала даже в Малом театре. Если
огромный, красивый, могучий Писарев был прекрасен в этой роли, то Стрепетова, маленькая, немного сутулая, была неотразимо великолепна.
Сказав так, он соединился с Эстампом, и они, сойдя на землю, исчезли влево, а я поднял глаза на Тома и увидел косматое лицо с
огромной звериной пастью, смотревшее на меня с двойной
высоты моего роста, склонив
огромную голову. Он подбоченился. Его плечи закрыли горизонт. Казалось, он рухнет и раздавит меня.
И вот, когда таинственное предчувствие уведомило Юру о рыбьих намерениях, вся Балаклава переживает несколько тревожных, томительно напряженных дней. Дежурные мальчики день и ночь следят с
высоты гор за заводами, баркасы держатся наготове. Из Севастополя приехали скупщики рыбы. Местный завод консервов приготовляет сараи для
огромных партий.
Есть у Мицкевича одно стихотворение: кто-то, какое-то
огромное я головой поднялось в надзвездные
высоты…
На десятки верст протянулась широкая и дрожащая серебряная полоса лунного света; остальное море было черно; до стоявшего на
высоте доходил правильный, глухой шум раскатывавшихся по песчаному берегу волн; еще более черные, чем самое море, силуэты судов покачивались на рейде; один
огромный пароход («вероятно, английский», — подумал Василий Петрович) поместился в светлой полосе луны и шипел своими парами, выпуская их клочковатой, тающей в воздухе струей; с моря несло сырым и соленым воздухом; Василий Петрович, до сих пор не видавший ничего подобного, с удовольствием смотрел на море, лунный свет, пароходы, корабли и радостно, в первый раз в жизни, вдыхал морской воздух.
И с
высоты ощущаемого единства далеко внизу кажется собственная смерть, она теряет свои
огромные заслоняющие жизнь очертания, перестает быть мировой катастрофой.
Аудитория Тэна, где
огромное большинство составляли ученики школы, была, конечно, не на
высоте полного понимания своего лектора.
Помню еще
огромные, в сажень
высоты, растения с жирными длинными листьями — «конский зуб», особый сорт несъедобной кукурузы.
«Тут мой предел!» — подумал Ермий и остановился, но Памфалон взял свою скоморошью епанчу, махнул ею и враз стер это слово на всем
огромном пространстве, и Ермий тотчас увидал себя в несказанном свете и почувствовал, что он летит на
высоте, держась рука за руку с Памфалоном, и оба беседуют.
Стальные чудовища, фыркая, мчались из невидимой дали, били в окопы, в заграждения и волчьи ямы; серо-желтые и черноватые клубы взрывов выносились на
высоту, ширились и разветвлялись, как невиданно-огромные кусты; отрывались от сопки и таяли, грязня небо, а снизу выносились все новые и новые дымовые столбы.
Все юрты города были одинаковы, и только юрта Кучума выделялась между ними величиною и
высотою. Она состояла из пяти отделений, из которых два занимал сам Кучум, а в остальных жили его жены. Убранство этой юрты было царственно великолепно. Все стены были обиты соболями и горностаями, полы покрыты пушистыми коврами. Много всевозможной золотой и серебряной посуды стояло на полках. Словом, во всем проявлялось
огромное богатство всесильного салтана.
В одном месте лежит обломок, будто брошенный на бегу
огромный щит; в другом — возвышается неровною пирамидой; далее целая стена, понемногу клонясь, оперлась на другую, более твердую, как дряхлеющая старость облокачивается на родственного мужа; инде обломок, упав с
высоты, покатился по холму и вдруг, отряхнувшись, твердо выпрямился в середине его и утвердился на ней.
В 10 часов утра в русский лагерь прибыли императоры с
огромной свитой. Часть четвертой колонны находилась с Кутузовым в центре Пражских
высот. Подъехав к войску и видя, что солдаты отдыхали у ружей, сложенных в сошки, государь Александр Павлович удивился...
И в последние годы великих испытаний женщина начала играть
огромную роль, она оказалась на большей
высоте.
Над
высотами было темное, ясное небо, и направо
огромный шар солнца.
Вытянув шею вперед, о. Василий с
высоты своего
огромного роста впивался в старуху глазами и молчал. И длинное, костлявое лицо его, обрамленное свесившимися волосами, показалось старухе необыкновенным и страшным, и руки ее, сложенные на груди, похолодели.
Но лучше всего знал он землю во дворе, на улице и в саду со всем ее неисчерпаемым богатством камней, травы, бархатистой горячей пыли и того изумительного, разнообразного, таинственного и восхитительного сора, которого совершенно не замечают люди с
высоты своего
огромного роста.